Об этом очень долго молчали. Как будто и не было в нашей истории событий, известных ныне как учения в Тоцке. Для всех, мало-мальски интересующихся историей нашего Отечества, этих слов вполне достаточно, чтобы понять, о чем идет речь. Ну а если кто-то забыл, напомню, что с 9 по 14 сентября 1954 года на Тоцком артиллерийском полигоне в Оренбургской области прошли войсковые учения, на которых впервые в мире было использовано реальное ядерное оружие.
    Но вот о том, что подобные учения в Советском Союзе были не единственными, известно не так широко. Может из-за того, что участвовало в них гораздо меньше военнослужащих, может по иным причинам. Не буду гадать, а просто расскажу о том, что произошло 10 сентября 1956 года на Семипалатинском ядерном полигоне. Пусть это будет, с одной стороны, восстановлением исторической справедливости, а, с другой, не грех лишний раз отдать должное мужеству людей, честно выполнявших свой долг перед Родиной.
    Официально учения носили наименование "Применение тактического воздушного десанта вслед за атомным ударом с целью удержания зоны поражения атомного взрыва до подхода наступающих войск с фронта". Если говорить более понятным языком, то основной целью проводимого эксперимента являлось определение времени и места относительно (!) безопасной высадки десанта, чтобы удержать образовавшуюся в обороне противника в результате атомного взрыва брешь.
    Общее руководство действиями войск осуществлял заместитель министра обороны СССР по специальному вооружению маршал артиллерии М.Неделин (впоследствии первый главком Ракетных войск стратегического назначения), а ядерно-техническое обеспечение было возложено на начальника 12-го Главного управления Министерства обороны СССР генерал-полковника В.Болятко. Частями Воздушно-десантных войск, которые должны были осуществить высадку, командовал заместитель Главкома ВДВ генерал-лейтенант С.Рождественский.
    На испытаниях присутствовала большая группа ученых-атомщиков во главе с академиком И.Курчатовым. Для них был специально оборудован наблюдательный пункт на одном из холмов.
    Всего в учениях предполагалось задействовать полторы тысячи военнослужащих.
    Сразу после атомного взрыва должна была вступить в действие артиллерия, чтобы подавить оставшиеся очаги сопротивления противника, ринуться в бой самоходки, подняться в атаку пехота. В общем, все планировалось как в реальном сражении.
    Наступающая сторона была представлена стрелковой ротой десантников, батареей 82-мм безоткатных орудий Б-10, батарей 82-мм минометов, дивизионом 85-мм пушек, стрелявших с закрытых огневых позиций, двумя батареями 85-мм пушек, ведущими огонь прямой наводкой и батареей АСУ-57. Оборона противника была обозначена траншеями и расставленными мишенями.
    Непосредственно в эпицентр взрыва должны были десантироваться 272 человека из состава 2-го парашютно-десантного батальона 345-го полка (без одной роты), усиленные взводом 57-мм орудий полковой артиллерии, шестью безоткатными орудиями Б-10, взводом 82-мм минометов и химическим отделением полка со средствами проведения радиационной и химической разведки. Для их доставки в район высадки планировалось использовать полк вертолетов Ми-4 в составе 27 боевых машин.
    Вместе с десантом должны были действовать четыре офицера-дозиметриста, по одному на каждую десантируемую роту, и старший офицер-дозиметрист, сопровождавший головную машину командира полка. Их задачей являлось исключение возможности посадки вертолетов и высадки десанта на местности с уровнем радиации выше 5 рентген в час, а также контроль за выполнением личным составом десанта требований по радиационной безопасности.
    Участники учений прибыли на Семипалатинский полигон в строжайшей тайне в конце августа. Информацию о предстоящих действиях в зоне реального атомного взрыва уже после прибытия до офицерского состава довел генерал-лейтенант С.Рождественский. Для предварительной «обкатки» всем участникам учений «продемонстрировали» взрывы двух атомных (24 августа и 2 сентября 1956 года) и одной водородной (30 августа 1956 года) бомб.
    Казалось бы, все было подготовлено и рассчитано. И все-таки учения происходили, если можно так сказать, вслепую. И те, кто шел в зону взрыва, и те, кто их туда направлял, весьма туманно представлял возможные последствия эксперимента.
    В процессе подготовки к учениям исходный район для десантирования был выбран в 23 километрах от условной линии фронта и в 36 километрах от предполагаемого района взрыва.
    Взрыв атомной бомбы, сброшенной с самолета Ту-16, произошел в 270 метрах над поверхностью с отклонением от расчетной точки на 80 метров. Мощность взрыва в тротиловом эквиваленте составила 38 килотонн. Для сравнения, мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму, была почти в три раза меньше.
    Высадка вертолетов с десантом произошла через 43 минуты после взрыва, всего в 650 метрах от эпицентра. Почти полное отсутствие ветра привело к застою дыма от возникших пожаров и облака пыли, вызванного взрывом. Все это создавало сложные условия, как для участников десанта, так и для наблюдателей. Тем не менее, потребовалось всего семь минут, чтобы солдаты покинули вертолеты, а еще через 10 минут они вышли на рубеж и «отбили» контратаку противника. В этот момент воздушную пехоту от эпицентра взрыва отделяли всего десятки метров. А от пагубного воздействия радиации их защищали только противогаз да общевойсковой защитный комплект.
    Через два часа после взрыва последовала команда об окончании учений.
    Вот строки из доклада маршала артиллерии М.Неделина министру обороны СССР Маршалу Советского Союза Г.Жукову:
    «По результатам поражения примененной на учении атомной бомбы можно сделать вывод, что узлы полевой обороны противника будут надежно подавляться, а это позволит производить вслед за взрывом высадки воздушных десантов. При высоте взрыва 200-300 метров по уровням радиации, в удалении от эпицентра 400-500 метров, т.е. в районе, надежного поражения противника, воздушный десант можно высаживать из вертолетов через 15-20 мин. при условии дозы облучения до 5 рентген».
    Как и результаты учений на Тоцком полигоне, все материалы по учениям на Семипалатинском полигоне долгое время оставались тайной за семью печатями. Все его участники дали подписку о «неразглашении», а многие документы были просто-напросто уничтожены.
    Как впоследствии писал генерал-полковник в отставке А.Рудаков, «когда я в 1956 году принимал должностные обязанности (заместителя главнокомандующего ВДВ – А.Ж.) у генерал-лейтенанта С Рождественского, мне лично никто и ничего не говорил об эти учениях. Я шесть лет проработал с В. Маргеловым (главнокомандующий ВДВ – А.Ж.), но и тот никогда не упоминал об этом». Вспомнили о происшедшем лишь в начале 1990-х годов, когда достоянием гласности стали многие ранее скрытые от глаз факты нашей истории.
    Опыт локальной "ядерной войны", приобретенный по приказу свыше тысячами людей, слава Богу, никому и никогда не пригодился. И хочется надеяться, что и не пригодится. Но мы обязаны знать и помнить о тех людях, которые, жертвуя своим здоровьем, честно выполнили свой долг перед Родиной..

    ("7 дней" (Израиль), 9 января 2003 г., сс. 12-13).