Для всех тех, кто хотя бы мало-мальски интересуется историей нашего Отечества, знакомо название “Тоцкий полигон”. Услышав эти слова, большинство людей тут же вспоминают события 9-14 сентября 1954 года, когда в Оренбургской области прошли войсковые учения, на которых впервые в мире было использовано реальное ядерное оружие. Совсем недавно мы отмечали 50-летие этой даты. Славной и трагичной одновременно. Но вот о том, что подобные учения в Советском Союзе были не единственными, известно не так широко. Может быть из-за того, что участвовало в них гораздо меньше солдат и офицеров. Может быть, по каким-то иным причинам.

    ПОДГОТОВКА

    Официально учения, которые были проведены 10 сентября 1956 года на Семипалатинском ядерном полигоне, носили наименование "Применение тактического воздушного десанта вслед за атомным ударом с целью удержания зоны поражения атомного взрыва до подхода наступающих войск с фронта". Если отбросить тяжеловесную военную терминологию и сказать все это нормальным языком, то основной целью проводимого эксперимента являлось определение времени и места относительно (!) безопасной высадки десанта, чтобы удержать образовавшуюся в обороне противника в результате атомного взрыва брешь.
    В отличие от состоявшихся двумя годами ранее учений на Тоцком полигоне, новые маневры были не столь масштабными, как первые, но готовились столь же тщательно. Общее руководство действиями войск осуществлял заместитель министра обороны СССР по специальному вооружению маршал артиллерии М. Неделин (будущий первый Главком Ракетных войск стратегического назначения), а ядерно-техническое обеспечение было возложено на начальника 12-го Главного управления Министерства обороны СССР генерал-полковника В. Болятко. Частями Воздушно-десантных войск, которые должны были осуществить высадку, командовал заместитель Главкома ВДВ генерал-лейтенант С.Рождественский.
    На испытаниях присутствовала большая группа ученых-атомщиков во главе с академиком И. Курчатовым. Для них был специально оборудован наблюдательный пункт на одном из холмов.
    Всего в учениях предполагалось задействовать полторы тысячи военнослужащих. Сразу после атомного взрыва должна была вступить в действие артиллерия, чтобы подавить оставшиеся очаги сопротивления противника, должны были ринуться в бой самоходки, должна была подняться в атаку пехота. В общем, все планировалось сделать так, как это происходило в реальном сражении. С одной оговоркой – войска должны были действовать в условиях высокой радиации.
    Наступающая сторона была представлена стрелковой ротой десантников, батареей 82-мм безоткатных орудий Б-10, батарей 82-мм минометов, дивизионом 85-мм пушек, стрелявших с закрытых огневых позиций, двумя батареями 85-мм пушек, ведущими огонь прямой наводкой и батареей АСУ-57. Оборона противника была обозначена траншеями и расставленными мишенями.
    Исходным районом для десантирования был выбран участок в 23 километрах от условной линии фронта и в 36 километрах от предполагаемого района взрыва (площадки П-3 опытного поля). Непосредственно в эпицентр взрыва должны были десантироваться 272 человека из состава 2-го парашютно-десантного батальона (без одной роты) 345-го полка 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, усиленные взводом 57-мм орудий полковой артиллерии, шестью безоткатными орудиями Б-10, взводом 82-мм минометов и химическим отделением полка со средствами проведения радиационной и химической разведки. Для их доставки в район высадки планировалось использовать полк вертолетов Ми-4 в составе 27 боевых машин. Полоса пролета вертолетов с военнослужащими и техникой на борту имела ширину 3 километра.
    Вместе с десантом должны были действовать четыре офицера-дозиметриста, по одному на каждую десантируемую роту, и старший офицер-дозиметрист, сопровождавший головную машину командира полка. Их задачей являлось исключение возможности посадки вертолетов и высадки десанта на местности с уровнем радиации выше 5 рентген в час, а также контроль за выполнением личным составом десанта требований по радиационной безопасности. Чтобы не допустить попадания радиоактивных веществ в организм военнослужащих, было решено весь личный состав отправить в эпицентр взрыва без продовольствия, запасов питьевой воды и курительных принадлежностей.
    Участники учений прибыли на Семипалатинский полигон в строжайшей тайне в середине августа. Большинство из них до самого последнего момента не знала, куда следуют эшелоны. Да и прибыв на место, не сразу поняли, что находятся на главном ядерном полигоне страны и что им предстоит вскоре действовать в зоне реального атомного взрыва. Офицерский состав об этом проинформировал генерал-лейтенант С. Рождественский, а солдат – их отцы-командиры. Всё, что случилось в последующие три недели, оказалось больше похожим на какой-нибудь фильм, чем на реальную жизнь. О событиях тех дней солдаты и офицеры помнили всю свою жизнь. Справедливости ради, надо сказать, что действительно было что помнить.
    Для предварительной “обкатки” всем участникам учений “продемонстрировали” взрывы двух атомных и одной водородной бомб. Первую атомную бомбу мощностью 27 килотонн взорвали 24 августа 1956 года. Она была размещена на вершине 100-метровой башни. Солдаты и офицеры увидели ослепительную вспышку, а затем огромное грибовидное облако, устремившееся в стратосферу. Через шесть дней была взорвана водородная бомба мощностью 900 килотонн. К месту взрыва ее доставил стратегический бомбардировщик Ту-16. Вторая атомная бомба мощностью 51 килотонна была взорвана 2 сентября. Она также была сброшена с борта самолета и взорвалась на высоте нескольких сот метров над полигоном. На этом подготовительная фаза была завершена, хотя еще неделю десантники отрабатывали свои будущие действия, доводя их до автоматизма.
    Казалось бы, все было подготовлено и рассчитано. И все-таки учения происходили, если можно так сказать, вслепую. И те, кто шел в зону взрыва, и те, кто их туда направлял, весьма туманно представлял возможные последствия эксперимента.

    ВОЗДУШНЫЙ ДЕСАНТ В ЭПИЦЕНТР ЯДЕРНОГО ВЗРЫВА

    Взрыв атомной бомбы мощностью 38 килотонн, сброшенной с самолета Ту-16, произошел в 270 метрах над поверхностью земли с отклонением от расчетной точки на 80 метров. Это большое счастье, что “промах” оказался столь “незначительным” – скученность принимавших в учениях войск была столь велика, что, “ошибись” пилоты на 400-500 метров и характер доклада в Москву мог оказаться совершенно иным, чем это, к счастью, произошло в реальности.
    Через 25 минут после взрыва, когда прошел фронт ударной волны, а образовавшееся облако дыма и пыли поднялось на максимальную высоту, дозоры радиационной разведки на автомобилях ГАЗ-69 и вертолетах Ми-4 выдвинулись с исходного рубежа, произвели разведку пораженного района и обозначили место возможной высадки десанта. Об этом тут же по радио было сообщено в штаб учений.
    Высадка десанта произошла через 43 минуты после взрыва, всего в 650 метрах от его эпицентра. На это ушло семь минут. Уровень радиации на местности в момент десантирования составлял от 0,3 до 5 рентген в час. Пилоты вертолетов тут же подняли свои машины в воздух и направились на пункт специальной обработки. Ну а воздушная пехота пошла вперед. Для них всё еще только начиналось.
    Почти полное отсутствие ветра привело к застою дыма от возникших пожаров и облака пыли, вызванного взрывом. Все это создавало сложные условия, как для участников десанта, так и для наблюдателей.
    По заранее определенным азимутам, ориентируясь на ракеты и подававшиеся по радио команды, десантники без ненужной спешки, но и без напрасной потери времени, захватили заданный объект. На это потребовалось всего 10 минут. В этот момент воздушную пехоту от эпицентра взрыва отделяли всего несколько десятков метров, а от пагубного воздействия радиации их защищали только противогаз да общевойсковой защитный комплект. Затем солдаты организовали оборону, произвели боевую стрельбу по отражению контратаки уцелевшего после атомного удара неприятеля.
    Но это было еще не все. На десант возлагалась также задача содействия вводу в бой войск, наступающих с фронта. Совместными действиями они должны были полностью и окончательно уничтожить противника, который находился в “хорошо подготовленных в инженерном отношении оборонительных укреплениях”. Когда наступающие войска достигли рубежей, которыми уже овладел десант, артиллерия перенесла огонь вглубь обороны неприятеля.
    Ну а потом были атака, краткий бой и преследование отступающего противника. Всё это потребовало от участников учений огромного напряжения моральных и физических сил. Им было надо не только не отстать от атакующих самоходок, но и не попасть под огонь своей же артиллерии. А если к этому прибавить сплошное облако пыли, висевшее над полем боя и застилавшее небо. Да и сознание того, что вести бой приходилось в условиях радиоактивного заражения местности, “комфорта” не добавляло.
    Через два часа после взрыва последовала команда об окончании учений. Подразделения покинули опасный район и вместе с вооружением и боевой техникой отправились в лагеря для проведения санитарной обработки и дезактивации. Километрах в тридцати от эпицентра их остановили для приема пищи. Хорошо еще, что у кого-то хватило ума отменить “обед по расписанию” и для начала обезопасить солдат, а потом уж кормить. Пищу принимали помывшись и переодевшись на берегу Иртыша, в районе дислокации частей в Майском районе.
    Вот строки из доклада маршала артиллерии М. Неделина министру обороны СССР Маршалу Советского Союза Г. Жукову:

    “По результатам поражения примененной на учении атомной бомбы можно сделать вывод, что узлы полевой обороны противника будут надежно подавляться, а это позволит производить вслед за взрывом высадки воздушных десантов. При высоте взрыва 200-300 метров по уровням радиации, в удалении от эпицентра 400-500 метров, т.е. в районе, надежного поражения противника, воздушный десант можно высаживать из вертолетов через 15-20 мин. при условии дозы облучения до 5 рентген”.

    По результатам учений 60 офицерам и генералам воздушно-десантных войск и военно-транспортной авиации была объявлена благодарность и все они были награждены ценными подарками. Приказ министра обороны СССР о поощрении участников учений проходил под грифом “совершенно секретно”.

    ИХ ОСТАЛОСЬ СОВСЕМ НЕМНОГО

    Как и результаты учений на Тоцком полигоне, все материалы по учениям на Семипалатинском полигоне долгое время оставались тайной за семью печатями. Все его участники дали подписку о “неразглашении”, а многие документы были просто-напросто уничтожены. Зачем это было сделано, думаю, мы так и не поймем. Логики в этом нет.
    Как впоследствии писал генерал-полковник в отставке А. Рудаков, “когда я в 1956 году принимал должностные обязанности (заместителя главнокомандующего ВДВ – А.Ж.) у генерал-лейтенанта С. Рождественского, мне лично никто и ничего не говорил об эти учениях. Я шесть лет проработал с В. Маргеловым (главнокомандующий ВДВ – А.Ж.), но и тот никогда не упоминал об этом”.
    Вспомнили о происшедшем лишь в начале 1990-х годов, когда достоянием гласности стали многие ранее скрытые от глаз факты нашей истории. К сожалению, подробно рассказать о событиях полувековой давности, можно считать, уже некому. Очевидцев “стремительной атаки в эпицентре ядерного взрыва” осталось совсем мало. Те, для кого учения закончились более-менее благополучно (“схватили” совсем небольшую дозу радиации), умирают от старости. А большинство ушло из жизни совсем молодыми – сказались последствия взрыва атомной бомбы.
    Очень жаль, что эта страница “биографии нашей страны” так и останется приоткрытой, но недописанной.

    Приобретенный по приказу свыше опыт локальной "ядерной войны" никому и никогда не пригодился. И слава Богу! Хочется надеяться, что и не пригодится. Но мы обязаны знать и помнить о тех людях, которые, жертвуя своим здоровьем, честно выполнили свой долг перед Родиной.

    ("Секретные материалы", № 17, август 2005 г.).