Александр Юркевич
ЛЕТЧИКИ-ПЕРЕЛЕТЧИКИ
Есть в истории отечественной военной авиации два события, о которых летчики не любят вспоминать. Оно и понятно – никто и никогда не любит вспоминать о предателях и предательстве.
Но и забывать такие вещи не стоит. Чтобы избежать повторения подобного. Да и сами предатели не заслуживают того, чтобы превращаться в героев. И об этом надо говорить открыто.
ЧП НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
В сентябре 1976 года в советских Военно-Воздушных Силах случилось невиданное доселе чрезвычайное происшествие – советский летчик Виктор Беленко угнал новехонький по тем временам истребитель МиГ-25П в Японию. Потрясение от случившегося было столь велико, что на долгие годы имя перебежчика стало нарицательным. Да остается таковой и поныне, хотя вспоминают о нем все реже и реже.
Тот день (6 сентября), ставший в определенном смысле переломным, начинался на авиабазе Чугуевка в Дальневосточном военном округе как обычно. С раннего утра летчики отрабатывали навыки пилотирования, взлетая с аэродрома и уходя в зону выполнения тренировочного задания.
МиГ-25П с бортовым номером 031 поднялся в воздух в 12 часов 50 минут по местному времени. За штурвалом сидел молодой, но уже опытный летчик старший лейтенант Виктор Беленко.
Минут через десять связь с самолетом прервалась. Какое-то время с перехватчика поступали сигналы бедствия, потом и они прекратились.
О случившемся немедленно доложили командующему авиации ПВО страны маршалу авиации Евгению Савицкому, который находился в Приморье с инспекционной поездкой. Тот отреагировал на доклад довольно спокойно: «Авиация есть авиация. Всякое может случиться. Ищите».
Вертолеты поисково-спасательной службы еще только прогревали моторы, чтобы вылететь в район предполагаемого падения самолета, как поступила команда «отбой». К тому времени и машина, и летчик уже нашлись. Причем, совсем не там, где предполагали.
А через пару часов о случившемся знал и говорил весь мир. Это было именно так, без всякого преувеличения. Иностранные телекомпании прерывали свое вещание, чтобы сообщить своим гражданам об этом чрезвычайном событии.
До нас информацию об угоне военного самолета в Японию донесли «вражьи голоса». От них-то мы и узнали и о самом событии, и имя летчика – Виктор Беленко, и массу других подробностей.
Выяснилось, что пропавший с экранов радаров советский МиГ приземлился на аэродроме японского города Хакодате. Во время посадки он чуть было не столкнулся с пассажирским авиалайнером «Боинг-727», который выруливал на взлет. Из-за того, что летчик был вынужден сажать машину на большой скорости и под острым углом, ему не хватило взлетно-посадочной полосы, чтобы затормозить машину, и она выкатилась нна грунтовое поле, где и остановилась.
В первых сообщениях информационных агентств (не советских, а иностранных) речь шла о вынужденной посадке. Передавали, что, покинув кабину, советский пилот выхватил пистолет и не подпускал к самолету никого (слышал это сообщение собственными ушами по Би-Би-Си). Позже о пистолете уже не упоминали. Как и о других расхождениях, которые можно найти в первоначальной и «окончательной» версии происшествия, озвученных японской стороной.
Скрыть событие, взбудоражившее весь мир, было невозможно. Поэтому уже 7 сентября по советскому телевидению прозвучало сообщение ТАСС, в котором говорилось, что летчик сбился с курса и вынужден был совершить посадку на территории Японии. Правительство СССР просило японское правительство незамедлительно вернуть самолет и летчика на родину.
Однако, уже через пару дней стало ясно, что летчик не собирается возвращаться домой, а самолет нам отдадут только после того, как досконально его изучат. Уже 9 сентября угнанный МиГ-25П был разобран «до винтика», погружен в чрево гигантского военно-транспортного самолета и перевезен на авиабазу Хякури, где с ним стали «работать» специалисты, японские и американские, срочно прилетевшие из США в Японию. Чуть позже к ним присоединились пара F-4 «Фантом», которые пролетали над аэродромом Хакодате всякий раз, когда на земле включали двигатели советского самолета – проводилась съемка спектра излучения работающих двигателей.
Пока американцы «работали» с МиГ-ом, наши спецслужбы продолжали предпринимать попытки «минимизировать» неудачу и оправдаться хотя бы в глазах собственных граждан. Сначала прозвучало обвинение в адрес японской стороны в затягивании переговоров о выдаче самолета и летчика. Когда стало ясно, что Беленко в СССР не вернется, на телеэкранах появилась его мать, которую, как потом выяснится, он не видел многие годы, и жена, с которой, как опять же выяснится потом, он собирался разводиться. Обе женщины плакали, умоляли японцев сжалиться над ними и отпустить «горячо любимого» сына и мужа.
Позже было официально сообщено, что свое решение не возвращаться на родину Беленко принял под влиянием наркотиков. В газетах был опубликован снимок: Беленко с мешком на голове сажают в какой-то лимузин.
Какие меры не предпринимали советские власти и спецслужбы, «вызволить» Беленко из «лап» американской разведки не удалось. В середине сентября на борту военного самолета его вывезли в США, президент Джеральд Форд предоставил ему политическое убежище, а сменивший Форда на посту президента Джимми Картер – гражданство США.
В 1977 году Беленко стал преподавать в Академии Военно-Воздушных Сил США. Одно время он жил на одной из конспиративных квартир ЦРУ под чужой фамилией. Написал автобиографическую книгу, которая довольно быстро разошлась в магазинах.
То ли в конце 1970-х годов, то ли в 1980-х годов в советских газетах появилась коротенькая заметка о том, что Беленко погиб в автомобильной катастрофе. Тон сообщения был таков, что трудно было догадаться, кто «организовал» эту аварию: то ли американцы, чтобы избавиться от нежелательного свидетеля, то ли советские спецслужбы, «достав» предателя.
«УСПЕЕТЕ – ПОЕДЕТЕ В ОТПУСК!»
О судьбе Беленко мы еще поговорим, а пока вернемся к событиям сентября 1976 года. Как вы помните, одним из требований советской стороны был возврат угнанной машины. Её и возвратили, но только после того, как досконально изучили, опробовали бортовую РЛС, взяв образцы стекла и металла. Специалисты работали с советским истребителем-перехватчиком больше месяца. Передача самолета состоялась только 12 октября.
Не обошлось без детективного фарса.
Советская сторона потребовала выплатить компенсацию за ущерб, причиненный в ходе «исследований» (была выведена из строя часть аппаратуры РЛС, при разборке повреждены многие агрегаты и так далее). Японцы согласились с этим требованием. Но выдвинули условие – акт о передаче и дефектная ведомость должен был быть составлен на борту советского судна в течение одного светового дня.
МиГ был доставлен к нам на корабль разобранным и упакованным в 13 огромных контейнеров. Японцы не пожалели ни досок, ни гвоздей, но сделали тару с таким расчетом, чтобы невозможно было вскрыть ее за один день. Не учли только, что на судне служили молодые дюжие ребята, которым пообещали внеочередной отпуск после возвращения на родину. Солнце только-только перевалило через зенит, а от упаковки остались одни воспоминания.
В конечном итоге японцам был выставлен счет на 7,7 миллиона рублей. По тогдашнему курсу это составляло 11 миллионов долларов.
Японцы выставили встречный счет и потребовали возместить ущерб за две сломанные антенны, поврежденные при посадке в аэропорту Хакодате.
Переговоры о взаимных требованиях были недолгими, 15 октября все все финансовые вопросы были урегулированы, и теплоход с разобранным МиГ-ом покинул японский порт.
Позже злополучный МиГ был доставлен на Горьковский авиазавод, где его подлатали, перекрасили и отправили в качестве учебного пособия в одно из авиационных училищ. Возможно, он «дожил» и до сегодняшних дней. Но пока не нашелся никто, кого бы заинтересовала судьба «японского путешественника».
Поневоле МиГ-25П пришлось рассекречивать и снимать с него всякие экспортные ограничения. Этим тут же воспользовались «дружественные» нам режимы на Ближнем и Среднем Востоке, находящиеся в постоянной конфронтации с Израилем. Ирак закупил в Советском Союзе 20 самолетов, Сирия и Алжир – по 30.
«Стимулировал» Беленко и создание еще более совершенного МиГ-а – МиГ-25ПД (перехватчик доработанный). Уже в 1978 году его начали серийно производить в Горьком. На этих машинах стоял новый локатор, вооружение пополнилось ракетами, был теплопеленгатор, который позволял обнаруживать скрытые цели на земле. Так что, худа без добра не бывает.
КТО ВЫ, МИСТЕР БЕЛЕНКО?
До сих пор нет однозначного ответа на вопрос о том, кем же на самом деле был Виктор Беленко: агентом ЦРУ, который ждал и дождался своего часа, или решение угнать перехватчик было принято им спонтанно.
В уже упоминавшейся здесь книге ответов на эти вопросы не найти. Хотя их там искали, особенно кагэбэшники, проштудировавшие мемуары перебежчика «от корки до корки».
Однако, в ходе следствия вскрылись некоторые любопытные факты, которые в КГБ расценили как косвенные улики в пользу вербовки летчика.
Так, например, в семейном архиве не нашлось ни одной детской фотографии Беленко, по которой можно было бы идентифицировать его личность. Хотя таковые и были в наличии.
Но это слабый аргумент, если учитывать уровень развития техники во второй половине 1970-х годов. Возможно, что современные компьютерные технологии позволили бы это сделать.
Далее – в годы курсантской учебы, отправляясь в отпуск, он предпочитал ездить в маленькие северные города. Он никогда не рассказывал товарищам, что же там делал, и вообще об отпускных делах ничего не говорил.
И это довод «ни о чём». Мало ли у нас в стране было (и есть) любителей маленьких городков, где никуда не надо спешить, где рядом природа, еще не до конца испорченная цивилизацией, где можно подумать, помечтать, порыбачить в одиночестве, в конце-то концов.
Также оказалось, что со времен курсантской учебы и до предательского перелета он не навещал родителей, хотя материально помогал им.
Конечно, такое поведение Беленко чести ему не делает. Но это также не довод в пользу вербовки.
И, наконец, самая подозрительная черта, по которой можно считать шпионом любого отличника – он хорошо учился в летном училище и много интересовался боевыми самолетами. Он был самым активным читателем гарнизонной библиотеки и частенько обращался в спецчасть за секретной технической литературой.
Конечно, все эти факты «подозрительны», но ответа на поставленные выше вопросы не дают.
А, впрочем, зачем искать ответы, если, как мы помним, Виктор Беленко погиб в автомобильной катастрофе. Нет человека – нет проблемы!
На самом деле есть. Потому что Беленко жив. Автокатастрофа то ли была, то ли ее просто придумали. То ли сами американцы, то ли наши спецслужбы.
После своей «гибели» Беленко продолжал жить в США, женился, родил троих детей, развелся. До недавнего времени работал в одной из американских авиационных фирм. Кроме того, занимался коммерцией.
В 2000 году Беленко разыскали японские телевизионщики и сняли документальный фильм о нём и о событиях 1976 года. Картину показали в Японии, но интереса она не вызвала – в Стране Восходящего Солнца уже стали забывать об инциденте. Может быть, шел фильм и в других странах, но в России его не показывали.
По мнению режиссера фильма Акиро Мицумори, в течение многих часов говоривший с Беленко о прошлом, тот не очень устроен в жизни. Живет в штате Калифорния, скитается по мотелям и гостиницам (дом оставил своей бывшей жене). Но, как сказал режиссер, унывающим Беленко не выглядит – типичный веселый американец.
ПРОСТО УГОНЩИК
В позорном, но, к счастью, коротком ряду «перелётчиков» есть еще одно имя, ныне основательно подзабытое. Хотя в конце 1980-х годов о летчике-угонщике сообщили все советские радио- и телеканалы, а потом эту историю довольно долго муссировали газеты. Но тогда в Советском Союзе уже полным ходом шла распродажа всего и вся, поэтому предатель воспринимался большинством наших соотечественников с долей грустного юмора, как человек, «удачно сделавший свой бизнес».
Да, капитан Александр Зуев был простым угонщиком. Или, если называть вещи своими именами, обыкновенным уголовником. Правда, когда советский летчик всё-таки предстал перед турецким судом, он прикинулся военным диссидентом. Его аргументы показались судьям убедительными, и он был оправдан.
Одна из западных газет иронизировала по этому поводу: «Тех, кто угоняет пассажирские лайнеры, называют воздушными пиратами, им дают сроки, тем же, кто угоняет военные самолеты, дают политическое убежище».
Естественно, никаким диссидентом (ни военным, ни каким иным) Александр Зуев не был. Просто он попал в глубокий жизненный штопор, из которого нашел только такой вот выход.
Хотя авиационная карьера поначалу складывалась у него достаточно хорошо. В свои 25 лет он удачно женился на дочери начальника штаба авиационной дивизии, летал на МиГ-29. И не просто летал, а участвовал в войсковых испытаниях новой машины, которая в массовом порядке еще не стала поступать на вооружение.
Был неплохим парнем – хорошо пел, играл на гитаре, участвовал в самодеятельности. Иначе говоря, «не отрывался от коллектива». Правда, сослуживцы отмечали в нём некоторую заносчивость. Но списывали это на молодость, полагая, что со временем эта «дурь» выветрится из головы.
Вероятнее всего, переломным для Зуева стал отказ в приеме в школу летчиков-испытателей. Незнакомых людей туда не брали (и сейчас не берут). Ему вежливо отказали в приеме: «Послужите, полетайте, а там видно будет».
Но служить в «дырах» Зуеву не хотелось, он жаждал вырваться на «оперативный простор». Не став летчиком-испытателем, загулял, обзавелся любовницей. В военных городках скрыть походы «налево» практически невозможно. Об этом все узнали, начались бесконечные «проработки» в политотделе. Дальше – больше…
В конце концов, от Зуева ушла жена. Его все чаще и чаще стали отстранять от полетов. Рано или поздно ему грозило списание из авиации.
Как полагают, решение «бросить все к чертовой матери» и улететь возникло у него спонтанно. С 19 на 20 мая 1989 года его поставили дежурным по приему и выпуску самолетов. Он понял, что это его единственный шанс.
Накануне, притворившись отдыхающим (а дело происходило в Закавказье, на авиабазе Цхакая), которого мучила бессонница, он купил в близлежащих аптеках несколько упаковок снотворного. Вечером испек торт, начинив его порошками. Заступив на дежурство, громогласно объявил, что жена родила ему сына (на самом деле Зуев опередил события – жена родила ему мальчика несколькими днями позже, уже тогда, когда отец сидел в турецкой тюрьме) и есть повод отметить это событие пока тортом. Он лично преподнес каждому механику, технику и летчикам из дежурной смены по кусочку. Не отведали отравы лишь два механика и командир эскадрильи, которые отсутствовали на ужине.
Снотворное сработало. Отравление было настолько сильным, что утром следующего дня семь человек в тяжелом состоянии были госпитализированы. К счастью, их всех удалось откачать.
Убедившись, что все спят, Зуев перерезал кабели сигнализации и связи. Но сразу захватить самолет ему не удалось – стоящий на посту часовой просто не пустил его к машинам.
Тогда Зуев отошел, дождался пересменки и снова пошел к самолетам. На этот раз он действовал решительно. Стоявший на посту техник знал капитана, поэтому подпустил его достаточно близко. Зуев попытался вырвать оружие из рук часового. Завязалась рукопашная.
Техник был сильнее капитана и стал одолевать того. Тогда Зуев выхватил пистолет и выстрелил. Бросив раннего солдата на полосе, он устремился к стоянке самолетов. Раненный часовой пустил вслед длинную очередь, но промахнулся. Пока в карауле соображали, что к чему, Зуев успел снять заглушки с воздухозаборников, убрать колодки, сдернуть чехлы с фонаря и забраться в кабину. Дальше ему оставалось только запустить двигатель – дежурные самолеты были полностью заправлены и готовы к взлету.
Зуеву удалось беспрепятственно взлететь с аэродрома. Чтобы избежать преследования, он решил расстрелять самолеты дежурного звена. Развернувшись, промчался вдоль линейки самолетов. Но сколько бы угонщик не давил на гашетку, пушка молчала. Как оказалось, Зуев отключил только первую блокировку, а про вторую просто-напросто забыл. Увидев, что по взлетной полосе уже бежит самолет командира эскадрильи, Зуев включил форсаж и отклонился в сторону моря.
Догнать его не удалось. Когда была объявлена тревога в частях Закавказского военного округа, угнанный МиГ-29 уже заходил на посадку на одном из аэродромов в Турции. Дальше были арест, суд, освобождение, переезд в США, где Зуев получил политическое убежище.
АГЕНТ ПО КЛИЧКЕ «АЛЕКС»
Естественно, убежище было предоставлено ему не просто так – американцы выжали из перебежчика все, что он знал. А, судя по всему, он кое-что знал. В частности, именно Зуев подсказал американцам, как нейтрализовать авиацию Ирака (на вооружении иракских ВВС состояли, в основном, МиГ-29), во время операции «Буря в пустыне» в 1991 году. Его помощь была оценена Пентагоном очень высоко и весьма щедро. О чем было сказано прямо и открыто. А Зуев, как источник информации, получил кодовое имя «Алекс». Никакой фантазии у американцев: Александр – Алекс. Могли бы и что-то пооригинальней придумать.
Сейчас Зуев преспокойно живет в городе Сан-Диего, штат Калифорния, консультирует бизнесменов, решивших делать свой бизнес в России. В последнее время специализируется на советах, как не потерять деньги в условиях глобального финансового кризиса.
Как и многие другие перебежчики, написал книгу, которую озаглавил «Точка опоры» (по классификации НАТО, МиГ-29 как раз и называют «точкой опоры» – Fulcrum). В ней он описывает свое «диссидентское» прошлое, рассказывает каким «долгим и мучительным» был его путь к принятию решения о перелете, ну и многое другое, не имеющее ничего общего с реальностью.
И еще два слова об инциденте 1989 года.
Угнанный Зуевым МиГ-29 турецкая сторона вернула нам уже утром 22 мая. Американцы хотели ознакомиться с машиной, но получили отказ. Впрочем, они не очень и расстроились. К тому времени в распоряжении военного ведомства США уже были несколько аналогичных самолетов, которые достались им «по наследству» от армий разваливавшегося «Варшавского блока». Так что, самолетом больше, самолетом меньше, особой роли уже не играло.
Угнанный в Закавказье МиГ-29 стал последним советским военным самолетом, перелетевшим в «стан врага». В новейшей российской истории таких происшествий не было. И, дай Бог, не будет.
("Секретные материалы", январь 2009 г.).
|