Гагаринское "Поехали". Без него не обходится ни один очерк, ни одно эссе, ни одна книга об освоении космоса. А как еще? Со знаменитого "Поехали" началась пилотируемая космонавтика. Начался первый внеземной полет. Полет, берусь утверждать, которого мы не знаем.
         Как так?! Вначале некоторые сведения о нем были секретными. А когда их рассекретили, то охотников добраться до правды оказалось мало, о гагаринском полете мы вроде знали все. Однако это не так. Знаем ли мы, что Юрий Гагарин был в шаге от катастрофы? А как он приземлялся?
         Давайте полистаем неизвестные страницы известного на весь мир полета.

         После обычной физзарядки

         КОСМОДРОМ Байконур. Суетливое раннее утро 12 апреля 1961-го. На открытой всем степным ветрам стартовой площадке возвышается громадная шахта, а в ней "дышит" почти 39-метровая ракета-носитель "Восток". Именно эта 287-тонная махина, оснащенная ракетными двигателями общей мощностью в двадцать миллионов лошадиных сил, призвана впервые в истории послать в глубины космоса одноименный корабль с человеком на борту.
         Снуют специалисты возле гигантских стальных опор, воедино связанных змеевидным клубком электрических кабелей и топливоприводов. Позвякивают металлом цистерны по мере того, как идет заправка двигателей ракетным топливом. Стонет сама ракета, когда пары жидкого кислорода вырываются из клапанов и растворяются в холодном утреннем воздухе. Пульсирует под железным панцирем обтекателя и корабль. В его системах и приборах функционируют около 250 электронных ламп, более 6.000 разных транзисторов, свыше полусотни электродвигателей, более 1.500 электрических реле, переключателей и штепсельных разъемов. Все это оборудование соединяется электрическими проводами общей длиной в 15 километров.
         В 5.30 в небольшом домике играют подъем старшему лейтенанту Юрию Гагарину, которому предстояло стать первым космонавтом планеты Земля. После обычной физзарядки - завтрак, предполетный медицинский осмотр и облачение в космическое снаряжение. Пилот надевает на себя теплый, мягкий и легкий комбинезон лазоревого цвета. Затем специалисты "натаскивают" на него защитный ярко-оранжевый скафандр, он должен обеспечивать сохранение работоспособности даже в случае разгерметизации кабины корабля. Тут же проверяют приборы и аппаратуру, вмонтированные в скафандр. Затем Гагарин надевает на голову белый шлемофон, сверху - гермошлем с крупными буквами: "СССР".
         Вот первые лучи восходящего солнца скользнули по заостренному зеленоватому конусу обтекателя ракеты, и тут же рядом с ней затормозил небольшой автобус. Из него выходят несколько человек, в том числе одетый в скафандр и большой гермошлем космонавт. Он поднимает в приветствии руки и направляется к космическому кораблю. Так выглядела картина со стороны.
         А теперь слово самому Юрию Гагарину. Из его доклада 13 апреля 1961-го на заседании Государственной комиссии - из документа, написанного по горячим следам и произнесенного самим космонавтом:
         "Вышли из автобуса, но тут я немножко растерялся. Доложил не председателю Государственной комиссии (К.Н.Рудневу - А.Д.), а доложил Сергею Павловичу (С.П.Королеву - А.Д.) и Маршалу Советского Союза (К.С.Москаленко - А.Д.). Просто в какой-то момент растерялся. Затем подъем на лифте, посадка в кресло штатным расчетом…"
         Итак, лифт возносит Юрия Гагарина к космическому кораблю, что находится на самом верху почти 39-метровой ракеты-носителя "Восток", напичканной различным оборудованием. Корабль, к слову, был небольшим. Чтобы читателю было более понятным повествование, коротко о нем. "Восток" состоял из двух основных отсеков: спускаемого аппарата, являвшегося обитаемым отсеком, и приборного отсека. Они были механически соединены между собой с помощью металлических лент и пиротехнических замков. На стыке отсеков по внешнему обводу корабля располагались металлические шары с запасом кислорода для космонавта. И несколько параметров корабля: вес - 4,73 тонны, длина - 4,4 метра, максимальный диаметр - 2,43 метра.
         Юрий входит в пахнущую степным ветром, уже давно ставшую родной кабину космонавта. Его усаживают в кресло (к слову, в нем было все для аварийного приземления), пристегивают ремнями. Затем - проверка оборудования, связи. Вначале Юрия не слышат, но потом связь восстановилась. Настроение у него было, как вспоминал сам космонавт, хорошим. Он докладывает о проверке бортового оборудования, о готовности к старту, о своем самочувствии. Специалисты начинают задраивать входной люк (люк номер один, как он числился в технической документации), замуровывать космонавта-пилота внутри металлического шара, повторюсь, диаметром 2,4 метра. Гагарин слышит, как его закрывают, как стучат ключами. И вдруг начинают открывать люк. Он понимает, что-то не получилось у расчета, и тут же слышит слова Королева: "Не волнуйся, один контакт не прижимается чего-то. Все будет нормально". Техники подправляют концевые выключатели и плотно закрывают крышку люка. Юрий остается один на один со своими мыслями. Потянулись томительные минуты ожидания.

         В суровую бездну

         В ТЕЧЕНИЕ трех часов (!) Гагарин ожидал старта, пока проводились последние проверки систем корабля. Представь себя на его месте, читатель. Ты в капсуле, в которую не проникает свет. Космический аппарат закрыт металлом обтекателя ракеты. Ты на самом верху дышащего ракетного гиганта, что унесет тебя в суровую мрачную бездну. Ты отправляешься в неведомое. Тебе предстоит столкнуться с неизвестностью.
         Старший лейтенант Юрий Гагарин, как выразился один из известных исследователей космонавтики Ярослав Голованов, был образован, как подобало старшему лейтенанту, но это был удивительно умный человек. И конечно же, он не мог не задумываться над тем, что его ждало.
         Открытый космос? Да. Безвоздушное, лишенное жизни бесконечное пространство, полное смертоносного излучения, метеорных потоков? Да. А еще невесомость. Хотя животные уже побывали на орбите и вернулись оттуда живыми, многие ученые все еще сомневались, что человек может выжить без гравитации. Что станет с его кровообращением? Сможет ли он глотать пищу? Наконец, что опаснее всего, не пострадает ли его мозг от столь необычного ощущения, не перестанет ли он нормально функционировать? А огромная скорость, с какой предстояло пронестись над планетой? разве не повод для беспокойства? Как она скажется на физическом состоянии?
         И, потом, сам старт путем сжигания тысяч тонн высоколетучего и взрывоопасного топлива таил в себе опасность. До полета Гагарина произошло несколько крупных катастроф с тяжелейшими последствиями. Одна из ракет взорвалась в 1960-м на стартовой площадке, что стоило жизни главкому Ракетных войск стратегического назначения маршалу Митрофану Неделину и большой группе специалистов-ракетчиков. Завершились неудачей два из пяти полетов непилотируемых кораблей "Восток". В первом случае спускаемый аппарат остался на орбите, во втором - сгорел на обратном пути вместе с подопытными животными. Правда, два последних мартовских полета были успешными. Более того, 25 марта успешно прошло катапультирование и приземление на парашюте манекена, имитировавшего экипированного космонавта.
         Три часа наверху ракеты. Три часа будоражащих душу мыслей.

         28.260 километров за час

         ТЕХНИКИ один за другим удаляются на безопасное расстояние от ракеты под своды расположенных неподалеку бетонных бункеров. Объявляется минутная готовность. И вот 9 часов 7 минут по московскому времени. Четыре металлические опоры, поддерживавшие ракету, отходят, включаются двигатели, и "Восток" отрывается от Земли. Гагарин слышит пронзительный свист, вскоре перешедший в могучий рев.
         Вновь слово пилоту:
         "Со старта … слышно, когда разводят фермы, получаются какие-то немного мягкие удары, но прикосновение, чувствую, по конструкции, по ракете идет. Чувствуется, ракета немного покачивается. Потом началась продувка, захлопали клапаны. Запуск. На предварительную ступень выход. Дали зажигание, заработали двигатели, шум. Затем промежуточная ступень, шум был такой приблизительно, как в самолете. Во всяком случае, я готов был к большему шуму. Ну и так плавно, мягко она снялась с места, что я не заметил, когда она пошла. Потом чувствую, как мелкая вибрация по ней идет. Примерно в районе 70 секунд плавно меняется характер вибрации. Частота вибрации падает, а амплитуда растет. Тряска больше получается в это время. Потом постепенно эта тряска затихает, и к концу работы первой ступени вибрация становится как в начале работы. Перегрузка плавно растет, но нормально переносится, как на обычных самолетах. В этой перегрузке я вел связь со стартом. Даже при таких пробах немного трудно разговаривать: стягивает все мышцы лица.
         Потом перегрузка растет, примерно достигает своего пика и начинает плавно вроде уменьшаться, и затем резкий спад этих перегрузок, как будто вот что-то такое отрывается сразу от ракеты… Ну и потом начинает эта перегрузка расти, начинает прижимать, уровень шума уже меньше так, значительно меньше. На 150-й секунде слетел головной обтекатель…"
         Головной обтекатель автоматически сбрасывается в сторону за плотными слоями атмосферы. В иллюминаторах показывается далекая земная поверхность. В это время "Восток" летит над Сибирью (корабль идет с запада на восток). Гагарин видит широкую сибирскую реку, островки и берега, поросшие тайгой.
         Ракета стремительно набирает скорость, и Юрия со страшной силой вдавливает в кресло. Спустя минуту перегрузки становятся так велики, что он не может пошевелиться. Специалисты, отслеживающие физическое состояние пилота, фиксируют, что его пульс учащается с обычных 64 ударов в минуту до 150.
         По мере того как "Восток" постепенно преодолевает силу притяжения, перегрузки уменьшаются. И вот наконец - разделение с носителем, корабль выходит на околоземную орбиту. Теперь Гагарин летит со скоростью 8 километров в секунду (28.260 км/час).
         Для читателя отметим, что официальный мировой рекорд скорости тогда принадлежал американцу майору Дж.Роджерсу. Он был установлен 19 декабря 1959 года и равнялся 2.455 км/час. Правда, неофициальный рекорд принадлежал другому американскому пилоту - Р.Уайту, который на ракетоплане Х-15А 7 марта 1961 года, т.е. почти за месяц до полета Гагарина развил скорость 4.675 км/час. В любом случае налицо был резкий скачок в скорости, Гагарин летит так быстро, как до него не летал никто.
         Параметры в кабине следующие: давление - единица, влажность - 65 процентов, температура - 20 градусов, давление в отсеке - единица, в системах ориентации - нормальное.
         Корабль идет а автоматическом режиме. Корректировка траектории полета осуществляется автоматически. Отбрасывание ступеней, все стадии полета, скорость корабля, даже микроклимат внутри кабины - все это контролируется с Земли или бортовой ЭВМ. Это дает возможность Юрию сосредоточиться на том, что видит и чувствует. Он начинает записывать свои наблюдения и докладывать на Землю обо всем, что видит.

         В шаге от катастрофы

         МЕНЕЕ чем за 90 минут "Восток" облетает вокруг Земли, наступает время возвращаться. Это была наиболее опасная часть полета. Если бы что-нибудь случилось на старте, у него оставался хотя бы небольшой шанс уцелеть при катапультировании. Если бы сбой произошел на орбите, то ему пришлось бы остаться там навсегда или превратиться в неосязаемый пепел.
         Бортовые приборы выводят корабль на нужную траекторию полета. Используя Солнце в качестве ориентира, "Восток" начинает свой стремительный спуск. Он оказывается более неприятным делом, чем подъем. Корабль начинает вращаться вокруг своей оси, а перед входом в атмосферу спускаемый аппарат не может полностью отделиться от пристыкованного к нему приборного отсека, и оба модуля, все еще соединенные электропроводкой, несутся вниз.
         "Затем в точно заданное время прошла третья команда, - пишет в отчете Юрий Гагарин. - Я почувствовал, как заработала ТДУ (тормозная двигательная установка - А.Д.). Через конструкцию ощущался небольшой шум. Я засек время включения ТДУ. Включение прошло резко. Время работы ТДУ составило точно 40 секунд. Как только включилась ТДУ, произошел резкий толчок, и корабль начал вращаться вокруг своих осей с очень большой скоростью. Скорость вращения была градусов около 30 в секунду, не меньше. Все кружилось. То вижу Африку (над Африкой произошло это), то горизонт, то небо. Только успеваю закрываться от Солнца, чтобы свет не падал в глаза. Я поставил носик к иллюминатору, но не закрывал шторки.
         Мне было интересно самому, что происходит. Разделения нет. Я знал, что по расчету это должно было произойти через 10-12 секунд после включения ТДУ. По моим ощущениям, больше прошло времени, но разделения нет…
         Я решил, что тут не все в порядке. Засек по часам время. Прошло минуты две, а разделения нет. Доложил по КВ-каналу, что ТДУ сработала нормально. Прикинул, что все-таки сяду, тут еще все-таки тысяч шесть километров есть до Советского Союза, да Советский Союз тысяч восемь километров, до Дальнего Востока где-нибудь сяду. Шум не стоит поднимать. По телефону, правда, я доложил, что ТДУ сработала нормально, и доложил, что разделение не произошло.
         Как мне показалось, обстановка не аварийная, ключом я доложил "ВН" - все нормально. Лечу, смотрю - северный берег Африки, Средиземное море, все четко видно. Все колесом крутится, - голова, ноги. В 10 часов 25 минут 37 секунд должно быть разделение, а произошло в 10 часов 35 минут".
         Юрий Гагарин - это умение ясно мыслить, хладнокровие, железная выдержка, мужество. Никто из руководителей советской космонавтики не сомневался в правильности выбора пилота для первого космического старта. "Если кто-то и был способен выжить во враждебных просторах космоса, то это был Юрий Гагарин" - одна из образных фраз о пилоте "Востока". Космонавт номер один держит экзамен. И держит блестяще. "Все нормально", - передает он "Заре". Ему крупно везет. При спуске температура вокруг корабля настолько повышается, что кабели сгорают, модули разделяются и угроза катастрофы минует.
         "Разделение я резко почувствовал. Такой хлопок, затем толчок, вращение продолжалось. Все индексы на ПКРС погасли. Включилась только одна надпись: "Приготовиться к катапультированию". Затем, чувствуется, начинается торможение…, это заметил, поставил ноги на кресло… Здесь я уже занял позу для катапультирования, сижу жду.
         Начинается замедление вращения корабля, причем по всем трем осям. Корабль стало колебать примерно на 90 градусов вправо и влево. Полного оборота не совершалось. По другой оси также колебательные движения с замедлением. В это время иллюминатор "Взор" был закрыт шторкой, но вот по краям этой шторки появляется такой ярко-багровый свет. Такой же багровый свет наблюдал и в маленькое отверстие в правом иллюминаторе…"
         Корабль входит в плотные слои атмосферы. Его наружная оболочка быстро накаляется, и сквозь шторки, прикрывающие иллюминаторы, Гагарин видит жутковатый багровый отсвет пламени, бушующего вокруг корабля.
         Невесомость исчезает, нарастающие перегрузки прижимают его к креслу. Они все увеличиваются и становятся значительнее чем при взлете. Корабль опять вращает, и Гагарин сообщает об этом "Заре". Но вращение, обеспокоившее космонавта, вскоре прекращается.
         "Уже когда перегрузки спали, очевидно, после перехода звукового барьера, слышен свист воздуха, свист ветра, - вспоминал Гагарин. - Слышно, как шар уже идет в плотных слоях атмосферы. Свист слышен, как обычно в самолетах, когда они пикируют. Понял, что сейчас будем катапультироваться. Настроение хорошее. Ясно, что это я не на Дальнем Востоке сажусь, а где-то здесь вблизи. Разделение, как я заметил (и там глобус остановился у меня), произошло приблизительно на середине Средиземного моря. Значит, все нормально, думаю, сажусь. Жду катапультирования…"
         Прервем здесь Гагарина и отметим, что приземление происходило на парашюте, а не вместе с кораблем, как сообщил ТАСС 12 апреля 1961-го, как, наконец, об этом написал в своей книге "Дорога в космос" сам Юрий Гагарин. Та версия обрела силу правды, а истина долгие годы замалчивалась. Скорее всего, потому, что в дальнейшем космонавты должны были приземляться в спускаемом аппарате. С Гагариным решили подстраховаться. Конструкторы сочли, что приземление внутри спускаемого аппарата будет слишком жестким, и избрали, как им казалось, более безопасный способ посадки. Вернемся вновь в воспоминаниям космонавта:
         "В это время на высоте примерно около 7.000 метров происходит отстрел крышки люка № 1: хлопок - и ушла крышка люка. Я сижу и думаю, не я ли катапультировался - быстро, хорошо, мягко, ничем не стукнулся. Вылетел с креслом. Смотрю, выстрелила эта пушка, ввелся в действие стабилизирующий парашют. На кресле сел, как на стуле. Сидеть на нем удобно, очень хорошо, и вращает в правую сторону. Начало вращать на этом стабилизирующем парашюте.
         Я сразу увидел: река большая - Волга. Думаю, что здесь больше других рек таких нет, - значит, Волга. Потом смотрю, что-то вроде города, на одном берегу большой город и на другом - значительный. Думаю, что-то вроде знакомое. Катапультирование произошло над берегом, по-моему, приблизительно около километра. Ну, думаю, очевидно, ветерок сейчас меня потащит туда, буду приводняться. Отцепляется стабилизирующий, вводится в действие основной парашют - и тут мягко так я ничего даже не заметил, стащило. Кресло ушло от меня, вниз пошло.
         Я стал спускаться на основном парашюте… Думаю, наверное, Саратов здесь, в Саратове приземлюсь. Затем раскрылся запасной парашют, раскрылся и повис вниз, он не открылся, произошло просто открытие ранца…"
         Новая опасность, опасность страшная.
         "Тут слой облачков был, в облачке поддуло немножко, раскрылся второй парашют, наполнился, и на двух парашютах дальше я спускался…"
         Два раскрытых парашюта - это опасно, очень опасно. Но беда, как говорится, не приходит одна. Сразу не открылся клапан, что подавал воздух для дыхания. Вновь слово Гагарину:
         "Но перед землей меня, наверное, метров за тридцать, плавно повернуло лицом по сносу. Ну, думаю, сейчас ветерок метров пять-семь. Причем приземление очень мягкое было… Уже на земле шлем открыл, с закрытой шторкой приземлялся. Трудно было с открытием клапана дыхания в воздухе, получилась такая вещь, что этот клапан, когда одевали, попал под демаскирующую оболочку - и он под подвесной системой, под этой демаскирующей оболочкой, так все притянуло, минут шесть я все старался его достать. Но потом взял расстегнуть демаскирующую оболочку, с помощью зеркала вытащил этот самый тросик и открыл его нормально".
         Весь полет был риском, цена риска - жизнь. Гагарин рисковал ради славы своей страны. Ради продвижения человечества по пути прогресса. Ради того, наконец, чтобы встретиться с космосом и рассказать землянам о нем. И счастье улыбнулось ему. Он остался в живых и поведал миру о величайшем свершении.

         Свой я, не бойтесь.

         В 10.55 Юрий касается ногами грунта. Менее чем через два часа после старта он приземляется в поле возле деревни Смеловка, на глазах у изумленных колхозницы Анны Тахтаровой и ее внучки Риты. Те направляются было к нему, намереваясь помочь, однако, подойдя ближе, останавливаются в нерешительности. Его необычный ярко-оранжевый скафандр и большой шлем их явно смущают.
         "Вышел на пригорок, смотрю, женщина идет с девочкой сюда ко мне, может быть, метров восемьсот она была от меня. Я к ней иду, смотрю, она шаги замедляет, потом от нее девочка отделяется и назад пошла. Тут я начал махать, кричать: "Свой, свой я, советский, не бойтесь, не пугайтесь, идите сюда!" Неудобно идти в скафандре, но я все-таки иду к ней. Я подошел, сказал, что я советский человек, прилетел из космоса…"
         Подбегают механизаторы. В отличие от Тахтаровой они слушали радио и были в курсе происходящего. "Это Юрий Гагарин! Это Юрий Гагарин!" - кричит один из них, до глубины души потрясенный встречей с человеком, о котором всего несколько минут назад слышал по радио.
         Вскоре за Юрием прилетает вертолет, который несет его в город Энгельс.
         "Как только вышли из вертолета, генерал Евграфов подает телеграмму от Н.С.Хрущева. Тут я прослезился, наплыв чувств, таких просто…"

         Гагаринские рекорды

         МЕЖДУНАРОДНАЯ авиационная федерация (ФАИ) в мае 1961-го зарегистрирует: первый пилотируемый космический полет совершил гражданин СССР майор Юрий Алексеевич Гагарин. Из официальных документов ФАИ следует, что корабль "Восток" стартовал с космодрома Байконур в 6 часов 7 минут по Гринвичу и приземлился вблизи деревни Смеловка Терновского района Саратовской области через 108 минут. Протяженность маршрута - 40.868,6 км, максимальная скорость полета - 28.260 км/час, максимальная высота полета - 327 км. Последняя цифра рекордной остается и сегодня. Никто на одноместных кораблях не поднимался выше, чем Юрий Гагарин.

         Анатолий ДОКУЧАЕВ, "Красная звезда", 24 апреля 1999 г.