Всё, что, так или иначе, связано с ракетно-космической отраслью нашей страны, издавна было предметом пристального внимания американской разведки. Так было и раньше, когда существовал “единый и могучий” Советский Союз. Так происходит и сейчас, несмотря на то, что осколки “космической империи” оказались поделены между Россией, Украиной, Казахстаном и прочими, ныне независимыми, государствами. Так будет и впредь, пока наша держава будет способна составить конкуренцию всему остальному миру на просторах Вселенной.

    В Крыму есть немало мест, которые 30-40 лет тому назад являлись “закрытыми зонами”. Туда не могли попасть не только иностранцы, “охотившиеся за нашими секретами”, но и советские граждане, “миллионными толпами” ежегодно устремлявшиеся на отдых на черноморское побережье и, волей неволей, оказавшиеся в непосредственной близости от военных объектов. Лишь единицы могли “похвастаться” тем, что были ТАМ, куда всем прочим доступ был закрыт.
    Одним из таких секретных объектов являлся Центр дальней космической связи. И хотя факт его существования особо не скрывался, об этом писала даже советская пресса, никто не мог сказать определенно, ни где он находится, ни каким оборудованием был оснащен. Да и выполняемые им задачи были известны далеко не полностью. Лишь в той части, которые касались “мирного использования космического пространства”. И не более того.
    Сейчас всё обстоит иначе. Закончилась “холодная война”, многие старые “военные секреты” давно перестали таковыми являться. Да и Крым “ушел” за границу. Поэтому сегодня все жители СНГ, кому доведется побывать в районе Евпатории, могут увидеть огромные чаши нацеленных в небо антенн. Посетить сам “объект” вряд ли удастся, но увидеть его со стороны довольно просто.
    Я не предлагаю читателям бросить все свои дела и мчаться в Крым, чтобы воочию увидеть то, что являлось когда-то одним из элементов нашей “национальной гордости”. У вас еще будет, надеюсь, такая возможность. Предположим, что следующим летом. А пока давайте окунемся в историю и вспомним, какие страсти кипели некогда вокруг Евпаторийского центра. Да и узнаем поподробнее о том, что он собой представлял и представляет. И начнем с одного любопытного документа, родившегося более 40 лет назад в недрах хорошо всем нам “известного” Центрального разведывательного управления (ЦРУ) США.

    СЕКРЕТНЫЙ ДОКЛАД ЦРУ

    В ноябре 1963 года сотрудниками ЦРУ был подготовлен фотоотчет, озаглавленный “Центр дальней космической связи, Евпатория, СССР” (Deep-Space Probe Tracking and Communication Center, Yevpatoria, USSR). В этом документе, насчитывавшем всего-то шесть страниц, были помещены чуть более десяти снимков, сделанных камерами американских спутников-шпионов. А заснят был один из самых секретных объектов советской наземной космической инфраструктуры того времени – Крымский центр управления полетами. Фотографии были снабжены кратким пояснительным текстом.
    На несколько лет фотоотчет стал в США “настольной книгой” для тех, кто денно и нощно следил за территорией Советского Союза с помощью спутников и других технических средств. Потом его “сменили” другие аналогичные документы, составленные на основе сделанных позднее фотографий из космоса. А отчет 1963 года отправили в архив, где он и пылился под номером NRIC/R-285/63 и под грифом “совершенно секретно” до поры, до времени.
    Но вот истек срок давности, прописанный американским законодательством, и документ был рассекречен. Случилось это 13 июля 2005 года. Как видим, совсем недавно, почти что вчера. Конечно, отчет уже давно потерял свою былую актуальность и представляет, в основном, интерес только для историков, изучающих период острого противостояния двух сверхдержав.
    Впрочем, “откровения ЦРУ” не были таковыми и в момент своего появления на свет. Строительство мощного антенного комплекса на крымском побережье американцы зафиксировали еще в 1960 году. Тогда его посчитали составной частью системы береговой охраны, поэтому основную нагрузку “по выяснению подробностей” взял на себя флот США. Собранную информацию моряки обобщили в своих отчетах на год раньше, чем это сделало ЦРУ (№ 83-S-62 от 16 мая 1962 года и № 200-S-62 от 21 декабря 1962 года).
    До сих пор эти два документа не рассекречены, поэтому трудно судить о том, что удалось “выяснить” флотской разведке. Но, надо думать, что самое для себя главное моряки поняли – комплекс в Крыму не угрожает американскому флоту и, следовательно, может быть “передан” под наблюдение других разведывательных ведомств. Как видим, так и случилось. Дальнейшей “разработкой объекта” занимались “црушники”. А в более поздних документах ВМФ США Евпаторийский центр упоминается лишь постольку поскольку.
    Знали о существовании в Крыму Центра дальней космической связи и советские граждане. Об этом нас “просветил” журналист Владимир Губарев в большой статье, которая была опубликована в трех номерах газеты “Комсомольская правда” (номера от 2, 3 и 4 ноября 1962 года). Напомню, что за день до появления материала с Байконура в сторону Марса стартовала межпланетная станция “Марс-1”. Её как раз и “обслуживал” Евпаторийский центр.
    Конечно, описывая работу объекта “изнутри”, Губарев не рассказал ничего конкретного, только общие слова. Да и из решаемых центром задач была названа всего одна – связь с межпланетными станциями. Но для тех лет и этого было немало.
    Однако, давайте вернемся к отчету ЦРУ. Точнее, к тем кратким пояснительным надписям, которые аналитики сделали под фотографиями.
    К 1963 году американцам удалось установить, что Центр дальней космической связи состоял из трех станций, оснащенных антенными комплексами. В отчете они были названы Северная, Южная и станция микроволновой связи.
    Северная станция описывалась как объект, оснащенный двумя антенными комплексами АДУ-1000. Каждый из них представлял собой бетонное сооружение, на крыше которого располагались восемь 16-метровых “блюдец”. Аналитики ЦРУ даже “разглядели”, что антенны немного отличаются друг от друга. В результате было высказано предположение о том, что их функциональное предназначение различно. Правда, в чем состояло возможное отличие, авторы отчета не писали. Но, тем не менее, оба комплекса были отнесены к категории приемных. Кроме того, в отчете были приведены точные географические координаты Северной станции: 45° 13’ 15’’ с.ш. и 33° 9 ‘ 30 ‘’ в.д.
    Южная станция имела один антенный комплекс АДУ-1000. По некоторым техническим особенностям, например, по наличию волновода, американцы пришли к выводу, что это передающий комплекс. Хотя, вероятно, у них были и другие данные, позволявшие это утверждать. Не даром же в предыдущие 2-3 года работала флотская разведка. Как и для Северной станции, были приведены точные географические координаты для Южной станции: 45° 10’ 20’’ с.ш. и 33° 15’ 30’’ в.д.
    О микроволновой станции конкретная информация отсутствовала. Указывалось только, что она входит в состав Евпаторийского центра и приводились ее географические координаты: 45° 11’ 45’’ с.ш. и 33° 13’ 10’’ в.д.
    Наглядно местоположение всех станций можно было увидеть на приводимой в отчете фотографии. Кроме общего вида района, где располагался объект, в отчете были приведены снимки всех трех станций крупным планом.

    “… И ДАЛЬНИЙ КОСМОС УЖЕ НЕ ЗА ГОРАМИ”

    Как можно понять из отчета ЦРУ, американцы знали довольно много о советском Центре дальней космической связи. По крайней мере, гораздо больше, чем мы с вами. Но далеко не все. В частности, они не знали историю его появления и не могли ответить на вопрос, почему он строился именно в Крыму, а не где-нибудь в другом месте, как прочие секретные объекты для космоса. Поэтому я воспользуюсь случаем и “дополню” данные американской разведки теми материалами, которые были опубликованы в последние годы. Это и архивные документы о становлении ракетно-космической отрасли СССР, и воспоминания ветеранов, служивших когда-то в Евпатоийском центре, и те данные, которые распространяет Национальное космическое агентство Украины (НКАУ), в ведении которого ныне находится центр.
    Своим появлением Центр дальней космической связи в Крыму обязан бурному развитию космонавтики в конце 1950-х – начале 1960-х годов. Человечество стремительно вырвалось на просторы Вселенной и стало завоевывать одну позицию за другой: первый спутник, первое животное в космосе, первый “лунник”, первый снимок обратной стороны Луны. А в умах конструкторов уже рождались проекты новых кораблей, которым было суждено продолжить эту череду свершений.
    Как вспоминают очевидцы, по завершении работ с "Луной-3" Сергей Павлович Королев сказал "...И дальний космос уже не за горами". Главный конструктор прекрасно знал, о чем говорил. В возглавляемом им ОКБ-1 уже вовсю кипела работа по созданию межпланетных станций, предназначенных для исследования Марса и Венеры. Но новые грандиозные задачи требовали не только новых ракет и новых аппаратов, но и новых наземных средств, которые могли бы обеспечить управление полетом “космических странниц”.
    Одним из элементов этой системы стал “Объект МВ”, который начали возводить под Евпаторией на берегу моря. Сразу скажу, что аббревиатура “МВ” расшифровывается как “Марс-Венера”. Именно к этим планетам Солнечной системы, ближайшим соседкам Земли, и должны были устремиться советские станции. И связь с ними предполагалось поддерживать из Крыма.
    Место это было выбрано не случайно. С одной стороны, близость к экватору позволяло увеличить зону охвата и обеспечить устойчивую связь с космическими объектами. С другой стороны, “благоустроенность” Крыма не требовала больших вложений в строительство дорог, линий электропередачи, жилых городков. Все это прекрасно вписывалось в уже существовавшие “плоды цивилизации”. Поэтому построить Центр связи можно было достаточно быстро и с минимальными (естественно, относительно минимальными) вложениями.
    Сооружение первой очереди “объекта МВ” началось в марте 1960 года. Строили его военные из Евпаторийского управления начальника работ (УНР) под командованием полковника В.Я. Левина. Работы шли быстрыми темпами – уже в сентябре того же года на одной из площадок (Северная станция по терминологии ЦРУ) возвышался монументальный комплекс АДУ-1000. Строители, надо признать, превзошли сами себя. Для строительства комплекса него требовалось с высочайшей точностью возвести фундамент и пилон, на котором устанавливалась антенна и другое оборудование. И все это было сделано.
    Но сроки строительства определялись не технологией ведения работ, а датами предстоящих запусков межпланетных станций. На октябрь 1960 года был запланирован “обстрел” Красной планеты и управлять полетом станций предполагалось из нового центра. Как известно, тогда к Марсу мы полететь не смогли. Старты 10 и 14 октября закончились авариями ракет-носителей.
    Центр дальней космической связи смог начать свою работу только в феврале 1961 года, когда в сторону Венеры удалось запустить станцию “Венера-1”. Обслуживали объект под Евпаторией военные из в/ч 34436, созданной летом 1960 года на основании директивы Генерального штаба ВС СССР за № 86655. Правда, полноценной работой с “Венерой-1” не получилось, спустя две недели она замолчала. Но то была вина конструкторов станции, а не сотрудников Евпаторийского центра.
    А между тем строительство Центра дальней космической связи продолжалось. К моменту старта в ноябре 1962 года станции “Марс-1” он был практически готов, что позволило приступить к регулярным пускам к планетам. Из Крыма управляли полетами всех станций типа “Венера”, “Марс”, “Зонд”.
    Когда сегодня вспоминают Евпаторийский центр, обычно пишут именно о “межпланетной” стороне его деятельности. Гораздо реже упоминается, что до 1969 года полетами всех советских пилотируемых кораблей также управляли оттуда. Подмосковный Центр управления полетом появился позже. А так, всеми “Востоками” и ”Восходами”, а также первыми ”Союзами” управляли из Крыма.
    С течением лет круг задач, решаемых сотрудниками Центра дальней космической связи, существенно расширился. Все-таки межпланетные полеты были для них работой эпизодической. А в “свободное время” они могли принести еще много пользы. Именно поэтому под Евпаторией в 1970-х годах был возведен уникальный научно-исследовательский комплекс – радиоастрономический телескоп РТ-70. До сих пор этот комплекс является постоянным участником многих программ по изучению дальнего космоса.
    С советскими космическими аппаратами сотрудники Центра последний раз работали в конце 1980-х годов, когда в космос были запущены станции “Фобос-1” и “Фобос-2”. Этот грандиозный эксперимент, к сожалению, закончился неудачей – первый аппарат “потеряли” еще во время межпланетного перелета, а второй незадолго до предполагавшейся посадки на поверхность спутника Марса. Больше поработать с межпланетными станциями персоналу Евпаторийского центра не довелось. Пришли другие времена, в которых было не до исследования планет.

    ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ И ИСПЫТАНИЯ КОСМИЧЕСКИХ СРЕДСТВ НКАУ

    После развала Советского Союза Евпаторийский центр дальней космической связи перешел в ведение украинских властей. В первой половине 1990-х годов судьба этого уникального комплекса, способного “слушать и слышать” дальний космос, мало кого интересовала. России, которая перестала заниматься межпланетными исследованиями, он был просто не нужен. А Украина, вставшая на путь своей государственной самостоятельности, была просто не в состоянии содержать дорогостоящие сооружения. Нередко в те годы по украинским и российским телеканалам можно было увидеть репортажи с ‘места события”, показывавшие в какое запустение приходит Центр, по сути дела, брошенный на произвол судьбы.
    Трудно сказать, какое чудо спасло центр от полного разрушения. Вероятно, все-таки нашлись в Украине здравомыслящие люди, которые понимали, что пройдут годы и все изменится. Так и произошло. В 1995 году Евпаторийский центр вновь оказался востребованным. Тогда как раз готовился к запуску первый украинский национальный космический аппарат – “Сiч-1”, предназначенный для оперативного получения информации с целью решения задач исследования Земли из космоса. Грех было не использовать для этого имеющийся потенциал. Поэтому Евпаторийский центр вновь заработал. Его сотрудникам в ходе управления полетом "Сич-1" удалось осуществить ряд научных экспериментов, которые позволили сделать много открытий и отработать новые технологии, дать народному хозяйству информацию, используемую в интересах экономики.
    А в 1996 году Указом президента Украины на базе Центра Дальней Космической Связи был создан Национальный Центр Управления и испытания космических средств (НЦУИКС), предназначенный для управления космическими аппаратами в рамках национальных и международных космических программ. Структурно он вошел в состав НКАУ и объединил наземные средства управления космическими аппаратами и средства контроля геофизической обстановки.
    Но до сих пор в Украине продолжают спорить о дальнейшей судьбе Евпаторийского центра. Большинство специалистов выступают “за” его сохранение, считая, что это позволит Украине и дальше оставаться “полноценным игроком на космической арене”. Но часты и призывы к закрытию центра “по экономическим соображениям”.
    Конечно, это внутреннее дело украинских властей. Им и принимать окончательное решение. Но хотелось бы посоветовать им, жить не одним днем, а с прицелом на будущее.

    Это сегодня сотрудничество между Россией и Украиной в космической сфере “оставляет желать лучшего”. Но завтра-то всё может быть иначе. Дай Бог, и Россия вернется на межпланетные трассы. И не исключено, что не в одиночку, а вместе с украинскими коллегами. Так зачем же рушить то, что поможет нам в будущем сделать этой совместный шаг?

    ("Секретные материалы", № 2, январь 2006 г.).